Тот самоцвет, что каждый ищет, бегая по льду, когда иных уж нет…
В этот вечер не было ни снегопада, ни дождя, ни даже ветра.
Вся сущность погружённого в зимний сон парка отражала лишь тишину. Двое стояли под колоннадой, она нежно обнимала его и тихо шептала.
- Почему мы… неужели мы заслуживаем смерти только тем, что мы родились… я не хочу… я ни в чём не виновата… спаси меня…
Он провёл рукой по роскошным чёрным локонам девушки и ответил.
- Они не ведают, что творят. Всё, чего они не могут понять – они называют злом. Они боятся твоей силы, даже я боюсь, когда обнимаю тебя. Но не волнуйся, я смогу тебя защитить от них.
Огромное ледяное зеркало, в которое превратились прибрежные воды, отражало эту неслышную никому пару. В нём отражались голые ветви деревьев в парке, одинокие огни фонарей, луна и звёзды. Он держал её нежно и в то же время крепко, так держат котят, которых через минуту будут усыплять смертельной инъекцией. У ворот парка остановилось три чёрных лимузина, словно порождения всех страхов и ночных кошмаров, они тихо подкрались вдоль литой чугунной ограды, поблёскивая жёлтыми огнями фар, и замерли перед решающим прыжком. Он прижал её к себе ещё крепче.
- Не бойся, только не бойся, нас не увидят… они нас не смогут увидеть.
Её глаза наполнились слезами, а шёпот стал сдавленным и таким тихим, что даже опустившийся на снег опавший лист, казался громче крика.
- Это он… я всегда знала, что он придёт за мной. Когда-то я думала, что победила одно зло, с помощью другого, но он стал только сильнее. Куда бы я ни шла, его тень за каждым углом, его голос в каждом телефонном звонке, в каждом ночном шорохе… он всегда охотится, всегда подстерегает меня… беги пока ещё не поздно… оставь меня.
- Нет, я не позволю этим чудовищам забрать тебя, всё будет хорошо, слышишь? Всё будет хорошо.
Один за другим в парке гасли огни фонарей, лампы взрывались приглушёнными хлопками и осыпались вниз осколками стекла. Лишь луна, словно луч огромного прожектора, продолжала предательски светить, выдавая одну неподвижную фигуру. Синхронно и неторопливо распахнулись двери машин и в парк вошли двенадцать неизвестных, одетых в чёрное. Они направились к колоннаде чеканным шагом, оставляя следы на снегу. Их лидер шёл впереди, в развевающемся длинном пальто. На руках поблёскивали перчатки из кожи, он уверено шёл через парк, стальные набойки на подошвах ботинок отсчитывали секунды. Его лицо было бесстрастным и пустым, словно опытный хирург удалил с него все признаки эмоций, оставив лишь пару чуть заметных шрамов на смуглом лице. Двое стояли в кольце лунного света, изрезанном тенями от сухих ветвей.
Всё выглядело так, словно мир приносил этим вечером жертву мёртвым богам, возложив несчастных агнцев на сияющий алтарь. Юноша не выдержал и встал перед девушкой, расправив руки, в его взгляде была только отчаянная вера в некое чудо, способное всё остановить.
- СТОЙТЕ! Так нельзя! Что она вам сделала?! Не смейте подходить ближе!!! – стук набоек звучал всё ближе, они надвигались плотной стеной, следуя за своим вожаком. – Ты… зачем тебе всё это?! Думаешь, ещё две смерти изменят мир? Или может быть вернут время вспять? – но его слова таяли в этом пустом и безразличном взгляде. Через несколько мгновений юноша и девушка были окружены. Двенадцать неизвестных хранили молчание, их взгляды были устремлены в центр круга, но даже самой малой доли внимания было достаточно, чтобы понять, что они смотрят насквозь.
Их вожак надменно всматривался в стоящего перед ним юношу, который уже потерял над собой контроль и не мог остановить собственный крик.
- Ненавижу вас, всех вас… да кто вы такие, чтобы загонять меня и её как зверей. Эта травля никогда не кончится… Сдохните!!! СДОХНИТЕ ВСЕ!!!
Он уже замахнулся, но вдруг луна скрылась за тучей и сгустившуюся тьму озарили две яркие вспышки. Когда лунный свет вновь хлынул с небес, он осветил новую, очень печальную картину. В круге лежал юноша с простреленной грудью, а рядом с ним, придерживая левый бок, стояла на коленях девушка. Из дула пистолета в её правой руке медленно поднималась вверх струйка дыма. Она подняла голову и посмотрела прямо в глаза мужчине в длинном пальто. По её щекам катились бриллиантовые слёзы…
- Так всё и должно быть… теперь ты свободен, круг замкнулся и больше некому его повторить. Мы оба сделали друг друга тем, чем мы стали… а теперь всё кончено.
Она хотела засмеяться, но лишь бессильно упала к его ногам, из раны в груди красными каплями падали на снег последние мгновения её жизни. Все молчали, никто не осмеливался сказать ни слова, лидер вскинул вверх руку и жестом приказал им уходить. Едва они отошли на двенадцать шагов, он поднял тело девушки с чернеющего от крови снега, и начал спускаться вниз по скользким ступеням к замёрзшему пруду.
- Первая капля потушит твой гнев,
Вторая прогонит безликую ложь.
Третья предательство смоет, успев,
Слиться с четвёртой в ней зависти дрожь.
Пятая похоть утопит в крови,
Ну а шестая истерики крик.
Семь – это жадность, и ты уходи,
Восемь – гордыня, исчезни же вмиг.
Девять – мой страх, я уже не боюсь,
Десять – и ненависть мне не мила.
Даже от лени сейчас откажусь,
Вот он, и нет в моём сердце тепла…
И когда считалка закончилась, и не осталось никого и ничего, кроме одиннадцати капель крови на тонком льду и одного чёрного бриллианта в сжатом кулаке. Безразличие устремилось сквозь горизонт, прочь от того места, где девушка своими руками убила Верность. Сохраняя пустое и безжизненное выражение лица, он держал на руках погибшую Любовь, а в одной из перчаток с немыслимой силой сжимал чёрный и тусклый бриллиант – последняя капля её крови, сохранившая лишь тусклый блеск её жизни… надежда.
