:girl_werewolf: Ни ведьмой, а ведьмочкой  :girl_devil:

Михаил Афанасьевич Булгаков - один из моих любимейших авторов. Хотя находясь от впечатлений поездки в Нижний Новгород и особенно людей которых я там встретил, я бы не вспомнил бы о нем, если бы не Келла, за что ей огромнейшее спасибо ,  и поэтому будучи в Москве я просто не мог не пройти по следам булгаковских героев..Впечатлений и фотографий от этого путешествия осталось куча, думаю, что постепенно я выложу их все..
К сожалению мне так и не удалось побывать в "нехорошей квартире", поэтому прилетев домой начал искать хоть какую нибудь информацию по роману Булгакова "Мастер и Маргарита"

Собирая информацию по роману "Мастер и Маргарита" я был поражен: у Булгакова ни одна, даже случайно брошенная фраза, ни одно действие, ни один персонаж не появлялись в романе просто так. Михаил Афанасьевич совершил потрясающую работу, создавая этот бессмертный роман. После всего прочитанного я могу лишь еще больше преклоняться перед гениальностью автора.

Мессир Воланд

Воланд - персонаж романа "Мастер и Маргарита", возглавляющий мир потусторонних сил. Воланд - это дьявол, сатана, "князь тьмы", "дух зла и повелитель теней" (все эти определения встречаются в тексте романа).
Само имя Воланд взято из поэмы Гёте, где оно упоминается лишь однажды и в русских переводах обычно опускается. Так называет себя Мефистофель в сцене Вальпургиевой ночи, требуя от нечисти дать дорогу: "Дворянин Воланд идет!". В прозаическом переводе А. Соколовского (1902), с текстом которого Булгаков был знаком, это место дается так:

"Meфистофель. Вон куда тебя унесло! Вижу, что мне надо пустить в дело мои хозяйские права. Эй, вы! Место! Идет господин Воланд!"

В комментарии переводчик следующим образом разъяснил немецкую фразу "Junker Voland kommt": "Юнкер значит знатная особа (дворянин), а Воланд было одно из имен черта. Основное слово "Faland" (что значило обманщик, лукавый) употреблялось уже старинными писателями в смысле черта".

Булгаков использовал и это последнее имя: после сеанса черной магии служащие Театра Варьете пытаются вспомнить имя мага: " - Во... Кажись, Воланд. А может быть, и не Воланд? Может быть, Фаланд".

Третья жена писателя Е. С. Булгакова запечатлела в дневнике чтение начальных глав последней редакции "Мастера и Маргариты" 27 апреля 1939 г.: "Вчера у нас Файко - оба (драматург Александр Михайлович Файко (1893-1978) с женой), Марков (завлит МХАТа) и Виленкин (Виталий Яковлевич Виленкин (1910/11 г. рождения), коллега Павла Александровича Маркова (1897-1980) по литературной части МХАТа). Миша читал "Мастера и Маргариту" - с начала. Впечатление громадное. Тут же настойчиво попросили назначить день продолжения. Миша спросил после чтения - а кто такой Воланд? Виленкин сказал, что догадался, но ни за что не скажет. Я предложила ему написать, я тоже напишу, и мы обменяемся записками. Сделали. Он написал: сатана, я - дьявол. После этого Файко захотел также сыграть. И написал на своей записке: я не знаю. Но я попалась на удочку и написала ему - сатана".

Булгаков истинное лицо Воланда скрывает лишь в самом начале романа, дабы читателей заинтриговать, а потом уже прямо заявляет устами Мастера и самого Воланда, что на Патриаршие точно прибыл сатана (дьявол). Версия с гипнотизерами и массовым гипнозом, которому якобы подвергли москвичей Воланд и его спутники, в "Мастере и Маргарите" тоже присутствует. Но ее назначение - отнюдь не маскировка. Таким образом Булгаков выражает способность и стремление обыденного советского сознания объяснять любые необъяснимые явления окружающей жизни, вплоть до массовых репрессий и бесследного исчезновении людей. 

Нетрадиционность Воланда проявляется в том, что он, будучи дьяволом, наделен некоторыми явными атрибутами Бога. Булгаков был хорошо знаком с книгой английского церковного историка и епископа Ф. В. Фаррара "Жизнь Иисуса Христа" (1873). Выписки из нее сохранились в архиве писателя (см.: Христианство).

К этой книге, очевидно, восходит эпизод, когда буфетчик Театра Варьете Соков узнает от Воланда о своей неизлечимой болезни и скорой смерти, но все равно отказывается потратить свои немалые сбережения.

У Ф. В. Фаррара читаем: "Как при всей своей краткости богата рассказанная Им... маленькая притча о богатом глупце, который в своем жадном, до богозабвения самонадеянном своекорыстии намеревался делать то и другое, и который, совсем забывая, что существует смерть и что душа не может питаться хлебом, думал, что душе его надолго хватит этих "плодов", "добра" и "житниц" и что ей достаточно только "есть, пить и веселиться", но которому, как страшное эхо, прогремел с неба потрясающий и полный иронии приговор: "Безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?" (Лук. XII, 16-21)".

В "Мастере и Маргарите" Воланд следующим образом рассуждает о будущем буфетчика, когда выясняется, что "умрет он через девять месяцев, в феврале будущего года, от рака печени в клинике Первого МГУ, в четвертой палате":

- Девять месяцев, - задумчиво считал Воланд, - двести сорок девять тысяч... Это выходит круглым счетом двадцать семь тысяч в месяц (для сравнения: зарплата Булгакова как консультанта-либреттиста Большого театра в конце 30-х годов составляла 1000 рублей в месяц). Маловато, но при скромной жизни хватит... - Да я и не советовал бы вам ложиться в клинику, - продолжал артист, - какой смысл умирать в палате под стоны и хрип безнадежных больных. Не лучше ли устроить пир на эти двадцать семь тысяч и, приняв яд, переселиться в другой мир под звуки струн, окруженным хмельными красавицами и лихими друзьями?"

Эпизод с сожжением Дома Грибоедова и словами Воланда о неизбежном в будущем возведении на его месте нового здания очень напоминает одну из сцен беллетризованной повести Михаила Кузмина (1872-1936) "Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро" (1916), во многом послужившей Булгакову образцом при написании "Мольера".

У Кузмина неизвестный молодой человек в сером плаще встречает юного Иосифа Бальзамо и спрашивает его, показывая на красивое розовое здание:"- Хотел бы ты иметь такой дом?Мальчик не любил, когда посторонние говорили с ним на "ты" и притом совсем не был подготовлен к такому вопросу; поэтому он промолчал и только перевел глаза на розовое здание. Незнакомец продолжал:- Но насколько прекраснее выстроить такой дом, нежели владеть им.Мальчик все молчал.- Как хорошо бы выстроить прекрасный светлый дом, который вместил бы всех людей, и где все были бы счастливы.- Дома строят каменщики!- Да, дитя мое, дома строят каменщики. Запомни, что я тебе скажу, но забудь мое лицо.При этом незнакомец наклонился к Иосифу, как будто именно для того, чтобы тот его лучше рассмотрел. Лицо его было прекрасно, и мальчик как бы впервые понял, что есть лица обыкновенные, уродливые и красивые. Молодой человек пробормотал:- Как ни таращь свои глаза, все равно ты позабудешь, что тебе не нужно помнить!"

Кара настигает Дом Грибоедова, где размещается МАССОЛИТ, за то, что оккупировавшие его литераторы не объединяют, а разъединяют и развращают людей своими лживыми конъюнктурными сочинениями, делают несчастным гениального Мастера. Кузминский человек в сером явно инфернален, и в полном соответствии с традицией изображения дьявола Воланд предстает то в сером костюме, то в черном трико оперного Мефистофеля.

На Патриарших в разговоре с Воландом Бездомный наделен теми же чертами наивного ребенка, что и мальчик Бальзамо в разговоре с неизвестным. В финале он забывает встречу на Патриарших, а Мастер в последнем приюте забывает земную жизнь. Слова о каменщиках, строящих дома, здесь тоже заставляют вспомнить о Масонстве, поскольку масоны - это вольные каменщики, строители Соломонова храма, и Воланд также связан с масонской символикой и обрядностью. 

Однако цель Воланда - не только построение нового храма литературы, где все объединятся и будут счастливы, но пробуждение литераторов к творчеству, плоды которого могут оказаться угодны как Богу, так и дьяволу.

Образ Воланда полемичен по отношению к тому взгляду на дьявола, который отстаивал в книге "Столп и утверждение истины" (1914) философ и богослов П. А. Флоренский: "Грех бесплоден, потому что он - не жизнь, а смерть. А смерть влачит свое призрачное бытие лишь жизнью и насчет Жизни, питается от Жизни и существует лишь постольку, поскольку Жизнь дает от себя ей питание. То, что есть у смерти - это лишь испоганенная ею жизнь же. Даже на "черной мессе", в самом гнезде диавольщины, Диавол со своими поклонниками не могли придумать ничего иного, как кощунственно пародировать тайнодействия литургии, делая все наоборот. Какая пустота! Какое нищенство! Какие плоские "глубины"!

Это - еще доказательство, что нет ни на самом деле, ни даже в мысли ни Байроновского, ни Лермонтовского, ни Врубелевского Диавола - величественного и царственного, а есть лишь жалкая "обезьяна Бога"...".

В редакции 1929-1930 гг. Воланд еще во многом был такой "обезьяной", обладая рядом снижающих черт: хихикал, говорил "с плутовской улыбкой", употреблял просторечные выражения, обзывая, например, Бездомного "врун свинячий'', а буфетчику Театра Варьете Сокову притворно жалуясь: "Ах, сволочь-народ в Москве!" и плаксиво умоляя на коленях: "Не погубите сироту".

Однако в окончательном тексте "Мастера и Маргариты" Воланд стал иным, "величественным и царственным", близким традиции лорда Джорджа Байрона (1788-1824) и Иоганна Вольфганга Гёте, Михаила Лермонтова (1814 1841) и иллюстрировавшего его "Демона" (1841) художника Михаила Врубеля (1856-1910)

Воланд разным персонажам, с ним контактирующим, дает разное объяснение целей своего пребывания в Москве. Берлиозу и Бездомному он говорит, что прибыл, чтобы изучить найденные рукописи Герберта Аврилакского (938-1003), средневекового ученого, который, даже став римским папой Сильвестром II в 999 гг., сочетал свои обязанности с интересом к белой, или натуральной магии, в отличие от черной магии, направленной людям во благо, а не во вред. В редакции 1929-1930 гг. Воланд прямо называл себя специалистом по белой магии, как и Герберт Аврилакский (в окончательном тексте Воланд говорит уже о черной магии).

Сотрудникам Театра Варьете и управдому Никанору Ивановичу Босому Воланд объясняет свой визит намерением выступить с сеансом черной (в ранних редакциях - белой) магии. Буфетчику Театра Варьете Сокову уже после скандального сеанса сатана говорит, что просто хотел "повидать москвичей в массе, а удобнее всего это было сделать в театре".

Маргарите Коровьев-Фагот перед началом Великого бала у сатаны сообщает, что цель визита Воланда и его свиты в Москву - проведение этого бала, чья хозяйка должна непременно носить имя Маргариты и быть королевской крови. По утверждению помощника Воланда, из ста двадцати одной Маргариты не подходит никто, кроме героини романа.

Воланд многолик, как и подобает дьяволу, и в разговорах с разными людьми надевает разные маски, дает совсем несхожие ответы о целях своей миссии. Между тем, все приведенные версии служат лишь для маскировки истинного намерения - извлечения из Москвы гениального Мастера и его возлюбленной, а также рукописи романа о Понтии Пилате.

Сам сеанс черной магии отчасти понадобился Воланду для того, чтобы Маргарита, прослышав о происшедшем в Театре Варьете, уже была бы подготовлена к встрече с его посланцем Азазелло. При этом всевидение сатаны у Воланда вполне сохраняется: он и его люди прекрасно осведомлены как о прошлой, так и о будущей жизни тех, с кем соприкасаются, знают и текст романа Мастера, буквально совпадающего с "евангелием Воланда", тем самым, что было рассказано незадачливым литераторам на Патриарших.

Неслучайно Азазелло при встрече с Маргаритой в Александровском саду цитирует ей фрагмент романа о Понтии Пилате, чем и побуждает, в конце концов, возлюбленную Мастера согласиться отправиться к могущественному "иностранцу" - Воланду. Поэтому удивление Воланда, когда после Великого бала у сатаны он "узнает" от Мастера тему его романа - всего лишь очередная маска. Действия Воланда и его свиты в Москве подчинены одной цели - встрече с извлекаемым из лечебницы творцом романа об Иешуа Га-Ноцри и Понтии Пилате и с его возлюбленной для определения их судьбы.

В "Мастере и Маргарите" события начинаются "в час небывало жаркого заката", "когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо". Перед появлением Воланда и его свиты Берлиоза охватывает "томление неизъяснимое" - неосознанное предчувствие скорой гибели. В редакции 1929 г. Воланд говорил что "дочь ночи Мойра допряла свою нить" (Мойра - древнегреческая богиня судьбы), намекая, что "таинственная нить" судьбы председателя МАССОЛИТа вскоре прервется.

Берлиоз обречен на смерть, поскольку самонадеянно полагал, что его знания позволяют безоговорочно отрицать и Бога, и дьявола, и сами живые, не укладывающиеся в рамки теорий, основы жизни. Воланд предъявил ему "седьмое доказательство" от противного: литератора настиг рок в виде Аннушки-Чумы, нерасчетливо пролившей подсолнечное масло на рельсы, и девушки-вагоновожатой, не сумевшей поэтому затормозить.

Воланд - носитель судьбы, и здесь Булгаков находится в русле давней традиции русской литературы, связывавшей судьбу, рок, фатум не с Богом, а с дьяволом.

У Булгакова Воланд, как ранее инфернальный Рок в "Роковых яйцах", олицетворяет судьбу, карающую Берлиоза, Сокова и других, преступающих нормы христианской морали. Это первый дьявол в мировой литературе, который наказывает за несоблюдение заповедей Христа.

У Булгакова Воланда в ранних редакциях звали Теодор, что в переводе с древнегреческого значит "божий дар". Здесь это не только пародия, но и указание на связь Воланда с Иешуа Га-Ноцри, который решает судьбу Мастера и Маргариты, но выполнить это решение просит Воланда.

У Булгакова Воланд, как и герой Гёте, желая зла, должен совершать благо. Чтобы заполучить к себе Мастера с его романом, он карает литератора-конъюнктурщика Берлиоза, предателя Барона Майгеля и множество мелких жуликов, вроде вора-буфетчика Сокова или хапуги-управдома Никанора Ивановича Босого. Однако стремление отдать автора романа о Понтии Пилате во власть потусторонних сил - лишь формальное зло, поскольку делается с благославления и даже по прямому поручению Иешуа Га-Ноцри, олицетворяющего силы добра.

Диалектическое единство, взаимодополняемость добра и зла наиболее полно раскрывается в словах Воланда, обращенных к Левию Матвею, отказавшемуся пожелать здравия "духу зла и повелителю теней": "Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп".

Забыл добавить - не судите за не качественные фотки, я не очень профессиональный фотограф, так что то, что получилось то получилось..

Отредактировано Sombra (2008-02-29 14:55:21)

10 марта 1940 г., в 16 часов 39 минут, умер один из величайших писателей XX века - Михаил Афанасьевич Булгаков, как записала в своем регулярно ведущемся с осени 1933 г. дневнике, преисполненная сознанием исторической значимости литературного дела и судьбы художника, его вдова.

Вот то немногое, что мне посчастливилось найти про жизнь поэта..

Михаил Афанасьевич Булгаков родился в семье профессора Киевской духовной академии. Детство и юность Булгакова прошли в Киеве. В творчество писателя Киев войдет как Город (роман "Белая гвардия") и станет не просто местом действия, но воплощением сокровенного чувства семьи, родины (очерк "Киев-город", 1923).

До осени 1900 учился дома, затем поступил в первый класс Александровской гимназии, где были сосредоточены лучшие преподаватели Киева. Уже в гимназии Булгаков проявлял свои разнообразные способности: писал стихи, рисовал карикатуры, играл на рояле, пел, сочинял устные рассказы и прекрасно их рассказывал.

Мечтая стать артистом или литератором, Булгаков всеже в 1909 году поступает на медицинский факультет Императорского университета св. Владимира. С начала первой мировой войны добровольцем уходит на фронт.

В 1916 году получив диплом с отличием заканчивает университет и отправляется в Смоленскую губерню работать земским врачом, что в последствии отразится в "Записках земского врача"

C 1919 по 1921 года, Булгаков живет во Владиковказе, отправившись туда в поисках братьев. И после того как советская власть сменила режим белых, начинает работать заведующим литературной секцией подотдела искусств наробраза. Во Владикавказе начал писать для театра - комедия "Самооборона" была поставлена и имела успех. Окрыленный удачей, Булгаков пишет еще две пьесы - "Глиняные женихи" и "Парижские коммунары", постановкой которой Владикавказ отметил 50-летие Парижской коммуны. Пьеса была рекомендована Главполитпросветом к постановке в московских театрах.

В 1920 Булгаков оставил медицину и всецело посвятил себя лит-ре. Сотрудничал в газетах, вошел в среду моек. писателей: Его ранняя проза - "Дьяволиада", "Записки на манжетах", "Роковые яйца", "Собачье сердце" и др. -- свидетельствует о блистательной фантазии, большом таланте, экспериментирующем со словом и сюжетом. Но печатать удавалось далеко не все. В товарищеском письме, приложенном к возвращенному "Собачьему сердцу", были переданы слова, сказанные в Главлите (цензуре): "Вещь в целом недопустима". Написанный Булгаковым роман "Белая гвардия", переделанный им для сцены под названием "Дни Турбиных" и поставленный МХАТом в 1926, имел зрительский успех, что, однако, не помешало появлению таких рецензий: "Я ничего не говорю против автора пьесы Булгакова, который чем был, тем и останется: новобуржуазным отродьем, брызжущим отравленной, но бессильной слюной на рабочий класс и его коммунистические идеалы" (поэт А. Безыменский).

В сентября 1921 г. Булгаков приехал в Москву — с тем, как напишет в автобиографии 1924 г., «чтобы остаться в ней навсегда».

Первый роман Булгакова «Белая гвардия» появился в журнале «Россия» в 1924 г. (опубликован полностью в Париже в 1927 г., в Москве — в 1966 г.). М. Волошин2 так оценил его: «...как дебют начинающего писателя его можно сравнить только с дебютами Толстого и Достоевского». На основе романа «Белая гвардия» Булгаковым была создана пьеса «Дни Турбиных», которая успешно шла на сцене МХАТа с 1926 г. Мемуаристы утверждают, что это была любимая пьеса Сталина. Писатель В. Некрасов пишет: «известно, что спектакль „Дни Турбиных" по пьесе М. Булгакова Сталин смотрел... 17 раз! Не три, не пять, не двенадцать, а семнадцать! А человек он был, нужно думать, все-таки занятой и театры не так уж баловал своим вниманием, он любил кино... а вот что-то в "Турбиных" его захватывало и хотелось смотреть, скрывшись за занавеской правительственной ложи. И тем не менние судьба поэта сложилась не удачно.

Весной 1929 г. все пьесы Булгакова были сняты со сцен театров.3 В марте 1930 г. была запрещена к постановке его новая пьеса «Кабала святош» («Мольер»). Писателя фактически не печатали. Оставшись без средств к существованию, Булгаков обратился с письмом к Сталину. Он, в частности, писал: «Я обращаюсь к гуманности советской власти и прошу меня, писателя, который не может быть полезен у себя в отечестве, великодушно отпустить на свободу»

8 апреля 1930 г., на другой день после похорон покончившего с собой Маяковского (эти похороны поразили своей многолюдностью и, вероятно, в какой-то степени озадачили Сталина возможностью трагического исхода литературных судеб «его» писателей), Сталин позвонил Булгакову.
Сталин. Мы ваше письмо получили. Читали с товарищами. Вы будете по нему благоприятный ответ иметь. А, может быть, правда, вас пустить за границу? Что, мы вам очень надоели?
Булгаков. Я много думал в последние годы, может ли русский писатель жить без родины, и мне кажется, что не может...
Сталин. Вы правы. Я тоже так думаю. Вы где хотите работать? В Художественном театре?
Булгаков. Да, я хотел бы, но я говорил об этом, мне отказали.
Сталин. А вы подайте заявление туда. Мне кажется, что они согласятся. Нам бы нужно встретиться, поговорить с вами...
Ободренный звонком, 4) Булгаков только потом понял, что взамен взятой им назад просьбы об отъезде он не получил ничего, кроме зарплаты советского служащего. «Дни Турбиных» были возобновлены только в 1932 г. Больше ни одна пьеса не пошла на сцене при его жизни. Ни одной строки своей он не увидел более в печати — даже роман о Мольере (1933) с согласия М. Горького (до этого не раз помогавшего Булгакову) был отклонен. Пьеса «Мольер» была снята после нескольких представлений в связи с развернувшейся в январе-феврале 1936 г. газетной кампанией против «формализма», санкционированной лично Сталиным.

В сентябре 1938 г. руководство МХАТа просит Булгакова написать пьесу о Сталине. Грядет юбилейный год в жизни вождя, на что театр не может не откликнуться. Булгаков дал согласие. Личность Сталина магнетически привлекала к себе внимание многих творческих умов. Как пишет друг писателя Ермолинский, «создатель "Белой гвардии" в тайне уже давно думал о человеке, с именем которого было неотрывно связано все, что происходило в стране... В те годы окружающие его люди, даже самые близкие, рассматривали поступок Булгакова как правильный стратегический ход» (Ермолинский С.А. Драматические сочинения М., 1982. С. 650).

Первоначально пьеса называлась «Пастырь», затем — «Батум».5 Завершена в июле 1939 г. (первая публикация в СССР: Современная драматургия. 1988. № 5). Главным источником послужила книга «Батум-ская демонстрация 1902 года» (М., 1937), содержавшая документы и воспоминания, призванные возвеличить первые шаги Сталина по руководству революционным движением в Закавказье. 27 июля Булгаков прочел «Батум» партийной группе МХАТа. Это чтение описано Е.С. Булгаковой: «Слушали замечательно, после чтения очень долго, стоя, аплодировали». Однако главный герой пьесы, уже одобренной в Комитете по делам искусств, категорически высказался против ее постановки. Причем, в разговоре с В. Немировичем-Данченко, Сталин сказал, что «пьесу „Батум" он считает очень хорошей, но, что ее нельзя ставить» (Дневник Елены Булгаковой. М., 1990. С. 285). В.Г. Сахнов-ский (режиссер несостоявшегося спектакля. — Сост.) объяснил Булгакову, почему не приняли пьесу: «Нельзя такое лицо, как И.В. Сталин, делать романтическим героем, нельзя ставить его в выдуманные положения и вкладывать в его уста выдуманные слова» (Там же. С. 279).

В 1936 Булгаков зарабатывал переводами и написанием либретто для Большого театра, а также играл в некоторых спектаклях МХАТа. В это время Булгаков писал роман, начатый еще в 1929. Первоначальный вариант (по собственному определению писателя, «роман о дьяволе») был уничтожен Булгаковым в 1930. В 1934 была создана первая полная редакция текста, получившего в 1937 название Мастер и Маргарита . В это время Булгаков уже был смертельно болен, некоторые главы романа он диктовал жене Е.С.Булгаковой. Работа над романом была закончена в феврале 1940, за месяц до смерти писателя. За годы работы над Мастером и Маргаритой авторская концепция существенно изменилась – от сатирического романа до философского произведения, в котором сатирическая линия является только составляющей сложного композиционного целого. Текст насыщен множеством ассоциаций – в первую очередь, с Фаустом Гете, из которого взят эпиграф к роману и имя сатаны – Воланд. Евангельские истории художественно преображены Булгаковым в главах, представляющих собою «роман в романе» – произведение Мастера о Понтии Пилате и Иешуа Га-Ноцри.

Булгакова очевидна тема вечной муки за преступления, участником или свидетелем которых становится человек. Булгаков скончался 10 марта 1940 г., в 16 часов 39 минут, как записала в своем регулярно ведущемся с осени 1933 г. дневнике, преисполненная сознанием исторической значимости литературного дела и судьбы художника, его вдова. Когда Булгаков умирал, трое его друзей7 написали письмо Сталину, умоляя его позвонить писателю: «Только сильное радостное потрясение... может дать надежду на спасение» (Дравич А. «Мастер и Маргарита» как орудие самозащиты // Одна или две русские литературы. Лозанна, 1981). Друзья Булгакова хорошо знали, что первый звонок Сталина не принес ничего, кроме разрешения жить, но тем не менее они обращаются к Вождю за Чудом. Они верят, что голос Сталина может исцелить умирающего. Но Чуда, не произошло...

Единственной книгой, изданной при жизни автора, был сборник «Дьяволиада» (1925), подвергшийся резкой критике. Лучшее, что было им создано, — пьесы «Жизнь господина де Мольера», «Театральный роман» («Записки покойника») — увидели свет лишь в 1950-х — начале 1960-х годов. Закатный роман Булгакова «Мастер и Маргарита», принесший писателю мировую славу, был напечатан полностью лишь в 1973 г.